Публика ждет твоей неудачи.
Им жизненно важно, чтоб кто-то упал.
И кое-кто время даже назначил.
В томлении ждет невеселый финал.
По краю ты снова и снова шагаешь,
Не видя опасность, не зная преград.
И ты совершенно не замечаешь,
Как злые глаза за тобою следят.
Шаг влево, шаг вправо - будет паденье.
Но возвратиться уже не дано.
Зрители ждут в немом искушеньи,
Когда ты, качнувшись, рухнешь на дно.
Отложена месса. Опять ты добрался.
До тихой истерики доведя тех,
Кто очень мечтал, что ты бы сорвался
И прекратил бы свой путь наверх.
И в жизни, поверь, не будет иначе.
Терпи и иди, не взирая на всех.
Публика жаждет твоей неудачи.
Эти любители плакать сквозь смех.
Им жизненно важно, чтоб кто-то упал.
И кое-кто время даже назначил.
В томлении ждет невеселый финал.
По краю ты снова и снова шагаешь,
Не видя опасность, не зная преград.
И ты совершенно не замечаешь,
Как злые глаза за тобою следят.
Шаг влево, шаг вправо - будет паденье.
Но возвратиться уже не дано.
Зрители ждут в немом искушеньи,
Когда ты, качнувшись, рухнешь на дно.
Отложена месса. Опять ты добрался.
До тихой истерики доведя тех,
Кто очень мечтал, что ты бы сорвался
И прекратил бы свой путь наверх.
И в жизни, поверь, не будет иначе.
Терпи и иди, не взирая на всех.
Публика жаждет твоей неудачи.
Эти любители плакать сквозь смех.
